«Волчица» отомстила за погибшего сына, сгоревшего в танке: ветеран войн в Чечне и Афганистане проходит реабилитацию в ЦВТ Лиходея под Рузой
Надежда Ильюшко проходит реабилитацию в Центре восстановительной терапии имени М. А. Лиходея под Рузой. Она ветеран войн в Афганистане и в Чечне. Находясь в Центре, она часто приходит в музей истории войн на Кавказе. В этом музее все экспонаты имеют свою историю, их приносят ветераны чеченских кампаний, проходящие реабилитацию.
Надежда проводит время рядом с портетом своего сына — Валентина Ильюшко: “Когда начал формироваться музей, я принесла этот портрет и попросила повесить его рядом с Рохлиным — я с ним заходила, с Шамановым — он у нас комбригом был. Портрет мне рисовали мои ребята с разведки. Мелом, на обыкновенной мешковине, мы закрыли его стеклом. Он здесь такой молоденький… Перед тем боем я полгода с ним не виделась…”.
Валентин погиб в составе танкового экипажа в Чечне, в ноябре 1994 года. Было сложно что-то узнать о его судьбе. И тогда Надежда сама отправилась на войну — с 1994 по 2008 год прослужила в обеих кампаниях.
На тот момент она уже прошла войну в Афганистане, куда отправилась служить вслед за своим мужем. У неё был диплом МГИМО, она специализировалась на французском и арабском языках. Во время службы она приобрела много особых военных навыков — чтение по губам, маскировку, методы психологического анализа. Вскоре её стали привлекать к решению специальных задач. Во время первой кампании она провела расследование и нашла тех людей, которые организовали засаду на колонну его сына. Однажды, под видом местной жительницы проводя разведку в дудаевском Грозном, на рынке она прочла по губам разговор двух военных: “Я увидела, как человек произносит “26 ноября”. Для меня это было шоком. У меня была задача его отследить, но я поняла, что мне нужно отследить и остальных двоих. Я нашла, где он живёт и доложила об этом командиру. Со мной пошли 25 человек, мы его захватили. Потом я присутствовала при его допросах, мне нужна была хоть какая-то ниточка”.
Надежда подробно узнала, как проходил боевой путь её сына. К Грозному они подходили с северо-востока, через пригород, где частный сектор. Предполагалось, что сепаратисты быстро сдадутся после усиленной танками атаки. Но тогда дудаевцы отразили удар. Танковая колонна, в которой служил Валентин, шла “на гусеницах из Моздока”. В Грозном она попала под обстрел, но его экипажу удалось уничтожить единственную противотанковую пушку дудаевцев. Так эти ребята стали врагами для отряда Гелаева*. Он специализировался на минированиях и подрывах, но экипаж Валентина они решили уничтожить из засады в прямом столкновении.
Надежда рассказала: “Гелаев отпетый… Я за ним потом ходила долго, чтобы убрать его. Один вид этих людей наводит ужас, а против них воевали эти желторотики, по двадцать лет. Возле Дудаевского дворца у здания МВД они устроили засаду на отряд, подбили первый и последний танк, заблокировав колонну. Эту тактику они распробовали против нас ещё в Афганистане. Все 8 танков и личный состав были убиты, их расстреляли по очереди”.
Надежда нашла человека, который слышал последние слова её сына: “Колонна! Колонна! Я две семёрки! Получил удар, «разулся» (лишился гусеницы — прим. ред.)”.
Надежда знала, что “разутый танк” обычно ездит по кругу, отстреливается до последнего. Часто в люк забрасывают гранату или разводят костёр под дном танка, чтобы от перегрева сдетонировал боекомплект.
Надежда нашла танк своего сына: “Он был «ходячий», но без гусеницы. Внутри был пепел. Я собрала его и отвезла в судмедлабораторию. Там по составу определили, что на 70 процентов это был трупный пепел. Когда у меня встала задача найти тех, кто это сделал, и я всех нашла. Последний от меня бегал месяца три, но не ушёл”.
После того как Надежда отомстила за сына, она вернулась к службе. Её позывной — “Волчица” наводил ужас на боевиков. Она часто работала в одиночку, инкогнито, в тылу врага: “Случалось на месяц уходить по горам. Когда приехала домой, я забыла свои улицы, но где были дома Ахмета, Абдула и Будулая — я помнила. Знала голоса людей, которые там живут. Я в горах без карт ориентировалась, “по азимуту”.
Никита Сморкалов.
Фото и видео — Никита Сморкалов.
*Руслан Гелаев ( 1964- 2004) — председатель правительства самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия, дивизионный генерал национальной армии самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия,один из наиболее одиозных полевых командиров во время Первой и Второй Чеченских войн
Надежда Ильюшко проходит реабилитацию в Центре восстановительной терапии имени М. А. Лиходея под Рузой. Она ветеран войн в Афганистане и в Чечне. Находясь в Центре, она часто приходит в музей истории войн на Кавказе. В этом музее все экспонаты имеют свою историю, их приносят ветераны чеченских кампаний, проходящие реабилитацию.
Надежда проводит время рядом с портетом своего сына — Валентина Ильюшко: “Когда начал формироваться музей, я принесла этот портрет и попросила повесить его рядом с Рохлиным — я с ним заходила, с Шамановым — он у нас комбригом был. Портрет мне рисовали мои ребята с разведки. Мелом, на обыкновенной мешковине, мы закрыли его стеклом. Он здесь такой молоденький… Перед тем боем я полгода с ним не виделась…”.
Валентин погиб в составе танкового экипажа в Чечне, в ноябре 1994 года. Было сложно что-то узнать о его судьбе. И тогда Надежда сама отправилась на войну — с 1994 по 2008 год прослужила в обеих кампаниях.
На тот момент она уже прошла войну в Афганистане, куда отправилась служить вслед за своим мужем. У неё был диплом МГИМО, она специализировалась на французском и арабском языках. Во время службы она приобрела много особых военных навыков — чтение по губам, маскировку, методы психологического анализа. Вскоре её стали привлекать к решению специальных задач. Во время первой кампании она провела расследование и нашла тех людей, которые организовали засаду на колонну его сына. Однажды, под видом местной жительницы проводя разведку в дудаевском Грозном, на рынке она прочла по губам разговор двух военных: “Я увидела, как человек произносит “26 ноября”. Для меня это было шоком. У меня была задача его отследить, но я поняла, что мне нужно отследить и остальных двоих. Я нашла, где он живёт и доложила об этом командиру. Со мной пошли 25 человек, мы его захватили. Потом я присутствовала при его допросах, мне нужна была хоть какая-то ниточка”.
Надежда подробно узнала, как проходил боевой путь её сына. К Грозному они подходили с северо-востока, через пригород, где частный сектор. Предполагалось, что сепаратисты быстро сдадутся после усиленной танками атаки. Но тогда дудаевцы отразили удар. Танковая колонна, в которой служил Валентин, шла “на гусеницах из Моздока”. В Грозном она попала под обстрел, но его экипажу удалось уничтожить единственную противотанковую пушку дудаевцев. Так эти ребята стали врагами для отряда Гелаева*. Он специализировался на минированиях и подрывах, но экипаж Валентина они решили уничтожить из засады в прямом столкновении.
Надежда рассказала: “Гелаев отпетый… Я за ним потом ходила долго, чтобы убрать его. Один вид этих людей наводит ужас, а против них воевали эти желторотики, по двадцать лет. Возле Дудаевского дворца у здания МВД они устроили засаду на отряд, подбили первый и последний танк, заблокировав колонну. Эту тактику они распробовали против нас ещё в Афганистане. Все 8 танков и личный состав были убиты, их расстреляли по очереди”.
Надежда нашла человека, который слышал последние слова её сына: “Колонна! Колонна! Я две семёрки! Получил удар, «разулся» (лишился гусеницы — прим. ред.)”.
Надежда знала, что “разутый танк” обычно ездит по кругу, отстреливается до последнего. Часто в люк забрасывают гранату или разводят костёр под дном танка, чтобы от перегрева сдетонировал боекомплект.
Надежда нашла танк своего сына: “Он был «ходячий», но без гусеницы. Внутри был пепел. Я собрала его и отвезла в судмедлабораторию. Там по составу определили, что на 70 процентов это был трупный пепел. Когда у меня встала задача найти тех, кто это сделал, и я всех нашла. Последний от меня бегал месяца три, но не ушёл”.
После того как Надежда отомстила за сына, она вернулась к службе. Её позывной — “Волчица” наводил ужас на боевиков. Она часто работала в одиночку, инкогнито, в тылу врага: “Случалось на месяц уходить по горам. Когда приехала домой, я забыла свои улицы, но где были дома Ахмета, Абдула и Будулая — я помнила. Знала голоса людей, которые там живут. Я в горах без карт ориентировалась, “по азимуту”.
Никита Сморкалов.
Фото и видео — Никита Сморкалов.
*Руслан Гелаев ( 1964- 2004) — председатель правительства самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия, дивизионный генерал национальной армии самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия,один из наиболее одиозных полевых командиров во время Первой и Второй Чеченских войн
